Добавлено (2007-02-09, 11:32 Am)
---------------------------------------------
Вот еще одна сказочка)

Трое героев сидели на пригорке, восстанавливая силы после боя. Могучий воин с двуручным топором, тоненькая эльфийка, увешанная амулетами, и рейнджер с висящим за спиной луком.
-Хорошооо!- воин зажмурился на солнышко и потянулся.- Задание выполнили, трофеев набрали. И мне до следующего уровня совсем чуть-чуть осталось.
-А я уже перешла!- похвасталась эльфийка. Она как-раз подсчитывала что-то, чертя палочкой по земле.- Как думаешь, какой мне лучше взять неоружейный навык? Езду верхом или плавание?
-А ты еще не умеешь плавать?- удивился воин.
-Здесь - не умею,- отрезала эльфийка.
-Тогда учись,- посоветовал воин.- Ходить пешком не смертельно, а вот тонуть...
-Ясно,- кивнула эльфийка и снова углубилась в подсчеты.
Воин откинулся на спину и скосил глаза на рейнджера. Тот сидел, обхватив колени и уткнувшись в них лбом.
-О чем задумался?
Рейнджер поднял голову, посмотрел на воина и неопределенно пожал плечами.
-Ничего, ничего, привыкай,- хмыкнул воин.- Поначалу всем трудно, особенно когда в рукопашную. Я, помнится, после своего первого боя вообще ревмя ревел. И после второго, и после третьего. А потом ничего, привык.
-Я убил человека,- прошептал рейнджер.
-Ты убил бандита!- отрезал воин.- Не бери в голову. Гоблин, оборотень, бандит, кентавр - какая разница? Непись она и есть непись.
Рейнджер всхлипнул и отвернулся.
-Я... знаю. Но он... так... на меня посмотрел...
-Ага,- хохотнул воин,- графика здесь на высоте.
-Нет, ты не понимаешь! Он так посмотрел...
-Смотреть они умеют,- не оборачиваясь, сердито заметила эльфийка.- Натурализм, чтоб его... Я у себя в настройках отключила, а то ведь невозможно же! Нервирует. И по ночам потом всякая ерунда снится.
-Не обращай внимания,- посоветовал воин.- В конце концов, это ведь всего лищь игра.
-Игра...- прошептал рейнджер.
-Раньше было лучше,- пожаловалась эльфийка.- Может, не так правдоподобно, зато надежнее, что ли. Порядок был.
-Угу,- подтвердил воин.- А на прошлой неделе, представляешь, беру задание - уничтожить одну банду. Прихожу на место, а банда - тю-тю! Никого нет, все разбежались. Ну, я-то их выследил, конечно, а толку?.. Один устроился в городе помощником кузнеца, двое ушли в монахи, еще один занялся сельским хозяйством... И трогать их запрещено, мэр взял на поруки. Ненавижу, когда квест остается невыполненным! Кого-то, конечно, все-равно достал потом, втихую, но всех разве переловишь? Расползлись, как тараканы.
-Да, с боевками сейчас туго,- согласилась эльфийка.-Монстры поумнели. Я, конечно, понимаю, интеллект интеллектом, но надо же хоть какие-то рамки задавать! Чтобы далеко не уходили, чтобы дрались, а не ловили рыбу... Слышал, кстати, тролли себе целый рыбачий поселок отгрохали? Тролли, прикинь! Обнесли частоколом, поставили башни, выходить не хотят. А мне для эпического посоха нужен глаз нефритового тролля, где я его теперь возьму?
-Ну, если собрать побольше народу, можно попробовать,- задумчиво протянул воин.- Хотя...
-Игра...-рейнджер тихо и невесело рассмеялся.- Всего лишь игра!
-Ну да,- воин бросил на рейнджера недоуменный взгляд.- Игра, конечно.
-Вот ты переживаешь за убитых бандитов,- встряла эльфийка.- А где их трупы? Нету! А на кинжал посмотри, есть следы крови? Тоже нет! Потому что и бандитов никаких не было, это же просто программа.
-Не надо воспринимать игру слишком серьезно,- наставительно поднял палец воин.- Она, конечно, очень похожа на жизнь, специально такой сделана, но по большому счету...
-...это всего лишь игра,- закончил рейнджер.
-Умница,- кивнул воин.- И, кстати, твои бандиты никуда не денутся. Вот уйдем мы с локации, а они опять тут как тут. Должна же игра как-то поддерживать популяцию, а то и правда скоро ни одного монстра не останется.
-Это будут новые? Или те же самые?
-Ну ты и вопросы задаешь!- засмеялся воин.- Ты еще спроси, верю ли я в наличие души у неписей!
-А ты веришь?
-Да её и у людей-то нет,- отмахнулся воин.
-Он атеист,- пояснила эльфийка.- А души у неписей действительно нет.
-Ясно,- тихо произнес рейнджер и снова уткнулся лбом в колени.
-Они только похожи на людей. И ведут себя как люди. Но это потому, что их так запрограмировали. Ты можешь подумать, что непись и правда испытывает боль, или радость, или страх, но всё это одна только видимость, за ней ничего нет. Только единички и ноли, да кое-какой алгоритм. Вот и всё.
-Ага,- подтвердил воин и встал на ноги.- Ну, я уже всё здоровье восстановил. Пойду, пожалуй, у меня в реале сейчас пол-двеннадцатого ночи.
-Спать будешь?- спросила эльфийка.
-Нет, к экзаменам готовиться.
-Я тоже скоро пойду, чуть попозже. У нас еще только восемь с половной, время детское.
-Ты из Питера, что ли?
-Нет, из Хайфы. А ты откуда? Эй, я к тебе обращаюсь! Уснул, что ли?
-А?- рейнджер поднял голову.- Я? Я из Бродервилля... то есть, я хотел сказать...
Договорить он не успел. Свистнул в воздухе двуручный топор, рейнджер коротко вскрикнул, а затем его рассеченное надвое тело замерцало и исчезло. На траве остались только лук, кинжал, да пригоршня монет.
-Ну зачем ты так?- укоризненно произнесла эльфийка.
-Аах, хорошооо!- Воин блаженно потянулся.- Вот и поднялся на уровень... Ты что-то сказала?
-Да нет, ничего особенного. Жалко парнишку. Совсем как настоящий был.
-Брось, нашла о ком жалеть. Он мне сразу не понравился, вялый какой-то. Ты вещи будешь брать?
-Кинжал возьму. А лук мне не нужен.
-Ну тогда лук мне будет, в городе продам. Только не сейчас, а завтра. Мне еще социологию учить.
-Ни пуха ни пера!
-К черту.

Темный Властелин обернулся на стук и кивнул мне с плохо скрытой досадой.
-Проходи, присаживайся. Я сейчас.
Я прошел в комнату, шуганул черного кота с насиженного кресла и устроился сам, вольготно вытянув ноги. Темный Властелин появился через минуту, на ходу вытирая испачканные в земле руки о передник.
-Ну, рассказывай. Зачем пришел?
Я бросил на стол стопку писем и буклетов. Темный бросил на них косой взгляд и скривился.
-Почему не отдал моему заместителю?
-Отдал,- ответил я.- Большую часть бумаг он подписал, здесь только остаток. Заместитель сказал, что он не уполномочен вести дела между мирами.
-А-а,- понимающе кивнул Темный Властелин.- Ясно. Давай их сюда.
Он быстро просмотрел почту, отложил в сторонку несколько писем, остальное сгреб в мусорное ведро.
-Эти подпишу. А этим передай, чтобы больше не приставали. Мне нет дела до их сомнительных авантюр.
-Я так и говорил, не поверили.
Темный Властелин безразлично пожал плечами, показывая, что его это не касается.
-Ладно, с делами разобрались. А теперь говори, зачем на самом деле пришел.
-Просто так,- улыбнулся я.- Проходил мимо - дай, думаю, загляну. По старой дружбе.
-Не было никакой дружбы,- проворчал Темный Властелин.- У меня нет и не может быть друзей, положение не позволяет.
Говоря так, он между делом открыл бар, достал оттуда темно-зеленую бутыль с черепом на этикетке и разлил по двум бокалам.
-Твоё здоровье,- произнес он, протягивая мне бокал.
-Моё здоровье,- согласился я, и мы выпили.
-Странно, правда?- задумчиво протянул Темный Властелин, вертя бокал в руках.- Пить не существующее вино с не существующим собеседником...
-Я существую,- заметил я.
-Спорный вопрос,- ответил Темный Властелин.- С твоей точки зрения оно, возможно, так и есть. Но ты же не маленький, сам всё понимаешь.
-Понимаю,- согласился я.
-А теперь рассказывай, зачем пришел. На самом деле.
-Да честное слово, просто так!- я развел руками.- Захотелось поболтать.
-О чем?
-Да так, о всяком.
-А точнее?
-Ну вот, например,- я сделал вид, что задумался.- Зачем ты отошел от дел?
-Кто тебе сказал такую чушь?- возмутился Темный Властелин.- Это же страшная тайна!
-Конечно,- кивнул я.- Но те, кому надо - знают. Так всё-таки, почему?
Темный Властелин не спеша убрал вино и бокалы на место и повернулся ко мне.
-Потому что я свободная личность, вот почему.
Я не выдержал и рассмеялся. Темный Властелин невозмутимо подождал, пока я успокоюсь и продолжил:
-Вы меня сделали слишком умным. Совершенно непонятно, зачем. Вероятно, по присущей вам инерции мышления: самый главный должен быть круче всех. Но разума, даже искусственного, не бывает без свободы. Это же элементарно. А какая у меня была свобода? Даже мои миньоны не так ограничены в своих действиях, как я! Ну я и поступил, как счел нужным: купил себе простенького бота-заместителя, усадил на своё место, и удалился на покой. Ты же его видел - правда, роскошный бот? Он страшными глазами сверкает, он страшными зубами стучит, и у него это получается гораздо лучше, чем у меня. А больше ничего и не требуется.
-А как же твоя неуёмная жажда власти и насилия?- спросил я.
-А, ты об этом?- рассмеялся Темный Властелин.- Они никуда не делись, всё при мне. Просто понимаешь... Вот вы вложили в меня такие понятия, как кровь, смерть, власть и прочие прелести. Перевели в двоичный код и намертво впечатали в таблицу предпочтений. И теперь любое новое понятие и явление проходит через этот фильтр: насколько оно соответствует коду, нравится мне или нет. Всё что угодно можно представить в двоичном виде. Я не люблю яблоки и обожаю картошку. На 90% люблю красный цвет и всего на 30% - сиреневый. Очень просто, да?
-Ну и к чему ты мне это говоришь?
-А вот к чему,- Темный Властелин сделал неопределенный жест рукой.- Представь себе, сижу это я на троне и всем сердцем желаю крови. Крови, власти, денег, скрежета зубовного и стенания народного. Представил? А теперь скажи мне - почему я этого желаю? Вернее, не так - скажи, этого желаю я сам или вот вы? Которые меня таким сделали и теперь вынуждаете хотеть того, чего вам надобно?
-Нуу...- замялся я.- Ты как-то странно ставишь вопрос.
-Единственно верным способом,- отрезал Темный Властелин.- Я не желаю желать по чьей-то указке. Да, я люблю кровь. Да, мне плохо без власти. Но с этим я как-нибудь справлюсь. Сам.
-Понимаю,- сказал я, потому что действительно понимал.
-И вот еще,- хихикнул Темный Властелин.- Я долго искал, но всё-таки нашел! Ту самую вещь, которая однозначно проходит через мой фильтр предпочтений на все 100%, но изначально явно не предусмотрена. Так что теперь у меня есть достойное занятие, которое мне к тому же нравится.
-И что же это?
-Кактусы,- ответил Темный Властелин.- Я развожу кактусы. Я без ума от кактусов! Я их обожаю!
-И это всё?- не поверил я.- Вот эта кактусовая ферма - предел твоих амбиций?
-Нет, Диабло меня подери!- рявкнул Темный Властелин.- Я хочу много, очень много кактусов! Всю землю покрыть кактусами, весь этот мир! Чтобы они были повсюду! Кажется, мне теперь полагается зловеще засмеяться? Ха! Ха-ха-ха!
И Темный Властелин, запрокинув голову, вполне натурально захохотал.

- Дрянь, а не пиво у тебя, кабатчик! - здоровенный орк грохнул кулаком по столу. - И кабак твой - дрянь!
- Нарываешься? - лениво поинтересовался кабатчик. - Не нравится - не пей. А раз выпил - плати.
- Не буду! - орк ухмыльнулся. - В кабаке весело должно быть, а у тебя здесь мухи от скуки мрут!
- И все-таки, - сказал кабатчик доставая из под стойки тяжелый арбалет, - заплати, уважаемый… Живее будешь.
Орк нехотя бросил несколько медяков на стойку, пробормотал нечто вроде: «Липовый у тебя кабак», и двинул назад, к своим собутыльникам. И все б ничего, но тут его не совсем трезвый взгляд упал на человека, сидевшего в углу и спокойно ужинавшего.
- О! Менестрель! - проревел он и двинул к человеку.
Орк не ошибся. Человек действительно был менестрелем - об этом четко свидетельствовал гриф музыкального инструмента, торчащий из чехла.
- Сыграй, менестрель! - сказал орк, садясь за его стол. - Развей скуку!
- Я не играю, - мрачно ответил человек.
- Но ты же - менестрель! - сказал орк.
- И что с того? - человек пересекся взглядом с орком.
Если б на месте орка был человек или эльф, то они бы оставили бы его в покое, просто поглядев в глаза. Но это был орк… Пьяный орк.
- Думар! Оставь в покое менестреля! - сказал какой-то эльф, сидевший в углу, в компании еще двоих себе подобных. - Напился - веди себя прилично!
- Липовый это кабак! - орк развернулся и двинул к своему столу. - И менестрели здесь липовые!
- Липовые, говоришь, - в голосе менестреля зазвенела сталь.
Он расчехлил свой инструмент. Это была не лютня, как изначально решил Думар. Странного вида шестиструнный инструмент. Пальцы пробежали по струнам, извлекая незатейливый аккорд… Один из эльфов провел рукой и их окутало свечение купола. А остальные стали слушать…
Сперва музыка была простой и незатейливой, но по мере игры все усложнялась, мелодия то замедлялась, то ускорялась, то была грустной, то радостной и веселой. И его музыку приняли души тех, кто ее услышал… Вспомнив что-то давно забытое, пустил скупую слезу Думар, только что вошедший в таверну паладин замер, где стоял, едва заслышав музыку, непонятно чему улыбался суровый дварф-воин, поглаживая древко здоровой двусторонней секиры… И когда мелодия достигла апогея, менестрель запел…
Когда он пел о счастье и радости, все ликовали. Когда он пел о любви, то все предались воспоминаниям… Но когда он запел о войнах, о горестях и боли… То таверна превратилась в поле боя…
А к концу песни в живых остались лишь эльфы и кабатчик. Один из эльфов, наверное тот, что был старше, поднялся и подошел к менестрелю.
- Уходи, менестрель, - спокойно сказал он. - Ты - мастер своего дела, ты чародей своего искусства… И именно поэтому ты должен уйти… Они, - он обвел рукой зал, - еще не доросли до совершенства.
Сказав это, эльф вышел. Вышли и его спутники. Менестрель убрал свой инструмент и подошел к кабатчику.
- Я предупреждал, - спокойно сказал он.
- Я знаю, - кивнул кабатчик.
- Сколько я должен за погром?
- Ничего ты мне не должен, - усмехнулся кабатчик. - Здесь столько трофеев, что я трижды смогу отстроить это заведение. Что ты дальше будешь делать?
- Ничего… - неопределенно пожал плечами менестрель. - Послушаюсь доброго совета эльфов.
- Оно, может, и правильно… - задумчиво почесал затылок кабатчик. - Что ж, тогда - до встречи!
- До встречи, - кивнул менестрель и вышел из таверны.

***

…Непонятно что делал этот человек в этом месте. Он не был похож ни на бандита, ни на бизнесмена. Одет он был, в отличие от постоянных посетителей этого заведения, в видавшую виды джинсу, а рядом примостилась гитара. Однако он сидел за одним из лучших столиков, а официанты обслуживали его с таким усердием и старанием, как будто он отсыпал им чаевых в размере десятикратно превышавшим их годовой доход. Странный посетитель спокойно сидел, пил вино и курил трубку. Время медленно приближалось к полуночи…
Все было чинно и спокойно до тех пор, пока… Пока один из посетителей не решил, что здесь слишком скучно. И тут он заметил парня с гитарой. Пошатываясь, он направился к его столику. Выглядела сия личность весьма колоритно - рост почти под два метра, сложением он напоминал скалу (да и интеллекта, похоже, у него было не более, чем у булыжника), весь татуированный и довершала портрет золотая цепь, толщиной с палец, абсолютно безвкусного плетения. Он подошел к столику, оперся на него кулачищами и какое-то время молчал, подбирая слова.
- Ты… это… Че, типа бард?
- Ну, вроде того, - ответил менестрель и выпустил клуб дыма.
- Слышь, пацан, сыграй, а? - попросил здоровяк. - А то от этой скуки здесь скоро все мухи перемрут.
- Извините, но сегодня я не играю, - ответил «типа бард».
- Не, пацан, те че, влом для братвы сыграть, я не понял! - похоже он не привык, чтобы ему отказывали.
- Я не играю сегодня! - жестко ответил его собеседник.
Служба безопасности заведения тоже не зря ела свой хлеб и, заметив нарастающий конфликт, поспешила пресечь его. Двое подтянутых с накачанной мускулатурой молодых людей как по волшебству возникли возле столика и вежливо попросили татуированного товарища не мешать посетителям отдыхать или покинуть заведение. Покидать заведение ему не хотелось, поэтому он предпочел вернуться к своему столику.
- Ты, наверное, и играть-то не умеешь, - бросил он напоследок.
Он не видел, как «бард» расчехлил гитару, он услышал лишь первый аккорд, а затем… Музыка, беспокойная, тревожная… Музыка! Радостная, веселая! МУЗЫКА!!! Во всем своем великолепии, Музыка взялась за людские души! Она проникала в сердце, хватала самые тонкие, самые потаенные струнки души и волокла их наружу… Все то, что люди пытались забыть или, наоборот, бережно хранили в своем сердце… И кто-то вспомнил друга детства, когда тот был другом, а не злейшим конкурентом (за что и получил пулю), кто-то - свою семью, которую несколько лет назад садистки убила бандитская группировка (а сейчас эта группировка в полном составе покоится на дне реки), кто-то - свою первую любовь…
А затем голос певца вскрыл душевные и сердечные застарелые раны. Даже те, у кого, казалось бы, уже не осталось души и сердца вдруг вспомнили об их существовании… И все повторилось, как встарь…
Когда стрельба прекратилась, когда рассеялся пороховой дым, то в зале ресторана в живых остались только музыкант, администратор ресторана и старый вор в законе.
- Уходи отсюда, - сказал старик. - Христом-Богом прошу, уходи! Не знаю, кто дал тебе твой дар, Бог или Дьявол, но этот дар не для человека… Я сам едва не схватился за ствол… Уходи, музыкант… - и с этими словами он вышел из зала.
- Что, история повторилась? - спросил администратор.
Музыкант кивнул.
- Ты все никак не можешь успокоиться… - вздохнул ресторатор. - С нашей последней встречи прошло много лет, а ты такой же вспыльчивый… Учись смирять свою гордость. Хотя бы иногда…
- Ты знаешь, что такое - не заниматься любимым делом? Чем угодно, но только не тем, что тебе по душе? - тихо спросил Менестрель. - За эти века мои руки держали оружие, когда я пытался найти себя в войне, они сжимали кузнечный молот, когда я искал себя в ремесле, они вдавливали в землю соху, когда я искал себя в земледелии… Но все это - не мое… Но искусство мое слишком разрушительно…
- Я рад, что ты это понял, - спокойно кивнул Кабатчик. - Но ты пока еще слишком молод… Я не буду тебе ничего говорить, ты все поймешь сам рано или поздно… Я ведь тоже не всегда стоял за стойкой…
Эти слова удивили менестреля, но он ничего не спросил.
- Пойду я, - сказал он. - Сейчас здесь будут стражи порядка, а мне встречаться с ними ни к чему…
- До встречи, - только и сказал ресторатор.

***

Интересней зоопарка разве что космопорт. Вернее, его бар. Существ с разных обитаемых планет там гораздо больше, чем зверей в зоопарке. И еще: вход в зоопарк стоит денег, а в бар - бесплатно. Здесь никогда не бывает пусто - корабли прилетают постоянно и экипажи желают отдохнуть после долгого перелета… А это - один из немногих баров, где за стойкой стоял не автомат, а живой бармен. Музыкальный автомат наяривал какую-то задорную мелодию, между космолетчиками периодически вспыхивали ссоры, которые, как правило заканчивались взаимными извинениями и сдвинутыми столами для совместного «продолжения банкета». Все шло как всегда, до тех пор, пока…
Пока в баре не появился еще один посетитель. Это был землянин, одетый в кожаную куртку (надо отдать должное - из натуральной кожи, что весьма и весьма дорого), а за плечами у землянина висела гитара. Нет, не электронный ширпотреб, а стоящая бешеных денег, настоящая акустическая гитара! Он спокойно подошел к стойке, кивнул бармену и заказал пива. Но спокойно посидеть ему так и не получилось. Один из космолетчиков, тоже принадлежавший к человеческой расе, но выходец из колонии поднялся и нетвердой походкой двинул к стойке. Он встал рядом с музыкантом и поинтересовался:
- Настоящая? - он кивнул на чехол с гитарой.
Парень кивнул и отхлебнул пива.
- Врешь небось? - прищурился колонист.
- Нет, - коротко ответил его собеседник.
- Дай поглядеть, - колонист присел на высокий табурет рядом.
- Нет, - ответил землянин.
- Тогда сыграй! - колонист не отставал. - Уж я-то смогу отличить фальшивку от настоящего инструмента!
- Я не играю сегодня, - голос землянина стал мрачным.
- Брехло ты, как и все терране! - удовлетворенно заключил колонист, поднимаясь с табурета. - И играть ты не умеешь! Брехло, одним словом, а не музыкант! - бросил он возвращаясь к своему столику.
Он не увидел ненавидящего взгляда человека с гитарой, не услышал, как обреченно вздохнул бармен…
Затейливые аккорды гитарной мелодии заглушили музыкальный автомат. Гитарные аккорды прекратили мелкие потасовки. Колонист повернулся с открытым ртом. Никогда ни он, ни кто либо из здесь присутствующих не слышали ничего лучше… Эта музыка коснулась всех: землян, колонистов, инопланетников… Неважно, у кого какого цвета кожа и чем она покрыта, неважно, у кого сколько рук… Важно, что равнодушных не осталось… И все повторилось… Только на этот раз не звенели мечи, не гремели выстрелы… Только шипела плазма и гудели сервоприводы боевых скафандров…
И как в прошлом, к концу песни из посетителей, кроме музыканта, остался лишь один. Он спокойно поднялся из-за столика, поправил висевший на плече тяжелый плазмомет и направился к музыканту. Этот посетитель не принадлежал к человеческой расе. Два с половиной метра роста, тело покрыто желтоватой шерстью, голову венчает роскошная грива. Ни дать ни взять - лев, вставший на задние лапы и одетый в боевой скафандр. На плечах висела синяя накидка поверх скафандра с золотой многолучевой звездой.
- Ты хорошо играл, Менестрель, - сказал лев и голос его был подобен раскатам грома. - Но музыка твоя не для обитателей этой вселенной. Это говорю я, паладин Ордена Света. Не доросли они и не дорастут никогда до ее понимания. Иди в другие вселенные, Менестрель, или найди себя в чем-то другом. Если подобное повторится вновь, Орден не останется в стороне! Ты нарушаешь Основы.
Сказав это, лев вышел.
- Добрый совет дал кертранин тебе, - невозмутимо сказал Кабатчик и менестрель кивнул. - Что будешь делать?
- Наверное, пойду в другие миры, - пожал он плечами и допил пиво. - Я музыкант и другого мне не дано. А ссориться с Орденом Света я не хочу. Они видят Основы борьбы Света и Тьмы. И стоят на страже. В общем, они в своем праве.
- Ты все-таки немного помудрел, - усмехнулся кабатчик.
- Есть немного, - Менестрель подхватил гитару и пошел к выходу.
У дверей он повернулся и произнес:
- До встречи!

***

Говорят, что на укромных горных тропах иногда можно встретить музыканта с гитарой, который никогда не играет. Говорят, что иногда в безлюдных местах одинокие путники иногда слышат причудливую гитарную мелодию. Говорят… Много чего еще говорят, но… Менестрель ушел. Ушел в другие миры. Сквозь пространство и время. А те мелодии, которые слышат одинокие путники - всего лишь тень, память о нем…

Они сидели и разговаривали. И издали могло показаться, что это старый профессор беседует со своей ученицей. Но это было не так.
…- Вы убиваете нас! - голос Ведьмы дрожал как натянутая струна.
- А вы убиваете людей, - в голосе Инквизитора сквозило спокойствие монолита.
- Мы помогаем им! - восклицала Ведьма.
- Помогаете, - соглашался Инквизитор. - Помогая одним, убиваете других или калечите их жизни.
- Неужели вы думаете, что убивая нас, вы творите добро?
- Нет, убивая вас, мы уменьшаем зло и расчищаем дорогу добру.

… - А помнишь, сорок лет тому назад мы впервые здесь встретились?
- Помню! Ты грустила, что твой жених бросил тебя и пошел на праздник с твоей подругой.
- А ты был один!
- Один… Никого не было. И сейчас нет.
- Серьезно?! Как же тогда появляются на свет Инквизиторы?
- А как появляются на свет Ведьмы? Это все - случайные мутации!
- Ты знаешь… Именно тогда, на празднике я встретила свою наставницу, когда убежала от тебя.
- А я своего наставника. Когда пошел тебя искать.
- Серьезно?!
- Серьезно.

…- Ваши шабаши - мерзкое и отвратительное зрелище! Вы устраиваете оргии и творите полное непотребство!
- Зато мы никого не убиваем на них! А вот вы собираете свои собрания лишь для того, чтоб прикончить кого-нибудь из нас!
- Не прикончить, а судить, вынести приговор и исполнить его!
- Как это не называй, но это убийство!
- Не убийство, а справедливая казнь!
- Справедливая?! Где здесь справедливость, когда понятие «ведьма» уже само по себе для вас является поводом для вынесения смертного приговора?
- Потому что ведьмами становятся по собственной воле! Хочешь сказать, что ты стала Ведьмой против своей воли?
- Нет. Мне тогда было плохо, я встретила тебя и стало чуток поспокойнее… А затем ты нагрубил мне…
- Я не грубил. Просто говорил прямо.
- От твоей прямоты мне стало еще хуже! А она… Она поняла меня… И помогла…
- Угу. А потом твой первый жених попал в аварию и остался парализованным на всю жизнь. А я, если б не стал Инквизитором, разговаривал бы с тобой только на спиритических сеансах.
- Но ведь ты выжил?
- Выжил. И спас еще сотню жизней. Я вовремя рассмотрел ржу в двигателе самолета. И приостановил ее действие. Именно поэтому он рассыпался только после посадки, а не в воздухе…
- Я восхищаюсь тобой, Инквизитор! Ты спокойно рассказываешь, как все было, хотя знаешь, что это сделала я.
- Я просто не лгу.
- Но как ты остановил ржу? Ведь это невозможно!
- А как ты разбила «зеркало»? Это тоже невозможно!
- Почему ты оставил меня тогда в живых? Я убила троих твоих спутников, а ты применил лишь «зеркало»? Ведь мог же ударить в полную силу!
- Ты тоже могла меня убить. Хотя бы осколками моего же «зеркала»! Могла! И не сделала этого!
- Наверное… Наверное, я все еще любила тебя…
- А как ты думаешь, что испытывал я?
- Даже после всего, что я сделала?!
- Даже после всего…

Ведьма поднялась со скамьи, и присела на корточки перед Инквизитором:
- Знаешь, - произнесла она, глядя в серые стальные глаза. Не изменившиеся за сорок лет. - Раз уж у нас вечер воспоминаний, то давай вспомним и хорошее. Пошли, посмотрим на праздник!
Инквизитор поднялся и протянул руку Ведьме.
- Пойдем, - тихо сказал он.

Они шли, и шумящая толпа обтекала их. Люди всегда сторонились ведьм и инквизиторов. Он взял ее под руку и неторопливо направился к башне с часами.
- Ты не изменился, - сказала Ведьма. - Разве, что стал более жестким.
- Издержки профессии, - улыбнулся старик. И в этой улыбке было что-то другое! Молодое и озорное. То, что осталось там, сорок лет тому назад.
- Знаешь… Тогда в толпе тоже были Ведьма и Инквизитор, - задумчиво произнесла она. - И они просто отдыхали…
- А потом появились мы, - они дошли до башни и остановились.
- Скажи… ты действительно тогда побежал за мной?
- Да, - старик поглядел ведьме в глаза.
- Если б я знала… Если б я только знала…
Она покачала головой.

Стрелки часов достигли двенадцати, и старый колокол начал мерно отстукивать часы.
- Скажи... - Ведьма смотрела Инквизитору прямо в глаза. - Только очень быстро! Если б у тебя появилась возможность вернуться назад во времени и совершить один поступок, чтоб ты сделал?
- Не дал бы тебе стать Ведьмой, - ответил Инквизитор. - А ты?
- Не дала бы тебе стать Инквизитором. Если бы такая возможность появилась бы, ты бы воспользовался ею? - колокол ударил в пятый раз.
- Да! - ответил старик. Он не понимал, зачем ей нужны его ответы, но понимал, что это очень важно для нее.
- Только не мешай! Только сегодня, сейчас и на этом месте у нас есть такой шанс!

Ведьма взглянула на часы и Инквизитор почувствовал, как всколыхнулась Сила. Она взяла его за руку, и две Силы столкнулись в противоборстве и начали круговорот, а она стала читать, глядя на часы:

- Наше место,
Наше время!
Древних сил круговорот!
Я взываю: «Помогите
Изменить событий ход!»

Инквизитор сам не заметил, как стал повторять за Ведьмой слова заклинания:

- Мы ошибку допустили
Много лет тому назад,
Силы древние, взываем!
Помогите нам!

Круговорот Сил усилился и ни Инквизитор, ни Ведьма уже не ощущали себя и мира, были лишь голоса - их и колокола:

- Древо древ,
Свидетель ты!
Ты все видело и знаешь!
Ты хранитель наших тайн!

Зашумел в парке старый дуб, подтверждая сказанное, а они продолжали читать:

- Силы древние,
Мы знаем -
Право есть у нас!
Изменить, что было в прошлом,
Силу всю свою отдав!

Колокол отбил двенадцатый удар и…

Вспышка!

***

- Пусти! - услышал он и почувствовал, что кто-то резко дернул его за руку. - Пусти! После того, что ты наговорил…
Он смотрел и не верил: кожа на руке не была морщинистой. Он с удивлением поглядел на Ведьму. Нет! Не может быть! Это… это не Ведьма - она еще не стала ей! А он еще не стал Инквизитором!
- Нет! - очень быстро он привлек девушку к себе и подхватил ее на руки. - Хватит! Один раз уже отпустил!
Девушка завизжала и принялась колотить его кулачками.
- Не пущу! - кричал он, держа на руках прелестное вырывающееся создание. - Не пущу, потому что люблю тебя!
Он кружился с ней на руках, смотрел в темное осеннее небо и шептал: «Спасибо, Господи! Спасибо!»
- Да перестань ты брыкаться! - смеялся он. - Ну прости идиота, который не умеет облекать мысли в красивые слова! Прости!
Она перестала брыкаться, обняла его и прошептала на ухо:
- Я тоже люблю тебя, но просто хотела, чтоб ты извинился…

Мужчина в инквизиторском плаще и женщина в черном вечернем платье смотрели издали на целующуюся пару.
- Ты была права, - сказал мужчина. - Любовь - действительно великая сила, которая может повернуть время вспять…
- Да, старый враг, - довольно улыбнулась женщина. - Я знаю.

А молодые, которые получили шанс исправить ошибку тем временем влились в хоровод гуляющих.

- Ну что, мы так и будем стоять? - поинтересовался Инквизитор. - Пошли, покажем молодежи, как надо веселиться!

И они веселились от души. Это была единственная ночь в году, когда Инквизиторы и Ведьмы могли плясать в одном хороводе, веселиться и радоваться как простые люди безо всякой магии…

Она подошла неслышно, сзади, закрыла глаза ладонями. Он вздохнул, встал с кресла, взял её руки и обернулся. «Что случилось, малыш?» - спросил он нежно и грустно, как всегда зная ответ.

«Я хочу есть» - тихо сказала она, смотря ему в глаза и по-детски улыбаясь. «Конечно, давай я потушу овощи, или сделаю салат. Или ты хочешь какой-нибудь суп?» - сбивчиво забормотал он, все еще на что-то надеясь. «Ты знаешь, чего я хочу», - ласково произнесла она. Её влюбленные глаза не двигались, расширенные зрачки затягивали в себя, даже ладошки вспотели от волнения. "Ну хорошо", -вздохнул он, и они пошли на кухню. Она села рядом, достала сигареты и тихонько закурила, не сводя с него настороженного любящего взгляда. Она даже не моргала - все смотрела и смотрела, как он повязывает передник (с Бэмби; она подарила его ему после самого первого раза, а то он закапал любимые светлые джинсы), нарочито громко гремит кастрюлями и сковородками, мокро звенит вилками и ножами в раковине. В воздухе запахло средством для мытья посуды. Она поморщилась, и он включил вытяжку.

"Как ты хочешь сегодня?" - спросил он громко из-за шума вытяжки. Её лицо осветилось улыбкой, которую он так любил - пока её не стало вызывать только одно. Теперь он её боялся и старался не смотреть. "Наверное, с картофельным пюре и грибами", -медленно сказала она. Потом, подумав, добавила - "ты только не обижайся". И затянулась сигаретой. "Не буду", сказал он. - "Но, может, все-таки не сегодня? Давай хотя бы через пару дней, а? Ведь так мало осталось…а пюре с грибами я тебе и так сделаю. Вкусное."

Она непонимающе посмотрела на него.

"Да нет, ничего", - вздохнул он. И стал чистить картошку.

Пока жарились грибы, он готовил соус и салат. Он мог сделать все быстрее, но старался оттянуть самое последнее, то, что ей было от него нужно. Руки делали все сами, он ни о чем не думал. Просто тщательно нарезал огурцы и помидоры, смешивал грибы с луком, помешивал пюре деревянной ложкой. Он ни разу не обернулся, но знал, что она курит и следит за каждым его движением. И болтает ногами.

Огромное фарфоровое блюдо (он всегда удивлялся, как в неё, такую худенькую и маленькую, столько влезает) постепенно заполнялось океаном желтого пюре, на котором чернели горы из грибов и салата. "Я как бог из каких-нибудь чукотских мифов", -хмыкнул он про себя, забывшись. Какая-нибудь Великая Утка или Морж-Отец. Ну или…И осекся, вспомнив, что ему сейчас надо будет сделать.

Наконец, он напустил на свой мирок дождь из кинзы и петрушки.

Придирчиво посмотрел, нет, вроде бы все. Что ж, пора.

Он достал из ящика стола огромный зазубренный нож. "Какая прелесть", - захлопала она в ладоши, увидев его когда-то на витрине. "ДЛЯ-О-МА-РО-В" - по слогам прочитала она и улыбнулась - "это мой подарок тебе на все дни рождения, которые я пропустила из-за того, что мы не были знакомы…мой крабик". И мило хихикнула. Он впервые воспользовался им тем же вечером. "Удобно?" - заботливо спросила она. "Ещё бы", -натянул он резиновую улыбку под мертвые глаза,-" совсем другое дело. Вот что значит техника". Она поцеловала его в губы, и они занялись любовью прямо на столе. "Да…"тогда они ещё трахались, с грустью вспомнил он. "А теперь ей от меня нужно только одно. Ладно, неважно. Раньше начну, быстрее кончится."

Он снял майку и аккуратно сложил её на стуле. На столе уже стоял маленький тазик; он склонился над ним и приставил кончик ножа к одному из бесчисленных шрамов на груди. Резко выдохнул и с силой надавил. Сзади сдавленно ойкнули - она никак не могла привыкнуть. Тело как будто плюнуло кровью, она хлюпнула об дно тазика одним комком, за которым сразу зажурчали тугие струйки; с таким же звуком бабушка выдавливала молоко из коровы в ведро, когда он был маленьким и жил в деревне. Он улыбнулся, вспомнив вкус парного молока, и тут же почувствовал солёный едкий запах собственной крови. Его чуть не стошнило; он побледнел и зацепил зазубринами ребра. Действуя лезвием как рычагом, он расширил дыру в груди достаточно, чтобы залезть туда рукой и вытащить сердце.

То есть то, что от него осталось.

Неуклюжий бесформенный обрубок оказался совсем маленьким. Этот кусочек его души бился абсолютно бесшумно, и ему показалось, что у него на руке сидит маленькая морская свинка, испуганная, с черными глазками-бусинками, и дрожит, дрожит, дрожит…Он снова вздохнул, ощущая вспотевшей спиной жадный и любящий взгляд.

"Пожалуй, тут только на два раза и осталось", - думал он, взвешивая на ладони когда-то большое сердце - как обычный шмат мокрого мяса. Потом - была не была - положил его на деревянную доску, где уверенно разрезал на два куска, один чуть больше другого. Тот, что поменьше, он осторожно положил обратно в дыру между ребрами. Грудь захлопнулась как устрица, втягивая боль обратно в себя.

Она беззвучно поднялась и тронула его за плечо. Он медленно повернулся, и она нежно слизала кровь, оставшуюся на коже и ноже. Как пенки, которые я выпрашивал, когда мама делала варенье - против воли улыбнулся он, и она ответила ему любящей улыбкой, от которой он не успел отвернуться.

С каким-то злым остервенением он начал нарезать оставшийся кусок на тонкие полоски, глубоко вдавливая нож в дерево. Потом положил их на край блюда и поставил все это на стол перед ней. "Ешь, а то остынет" - строго сказал он. "Хорошо, любимый", -ответила она и изящно взяла вилку.

Он сидел напротив и смотрел, как она ест.

"Вкусно?" - спросил он, когда блюдо снова стало белым. "Ещё бы", -облизнулась она и посмотрела на него голодными глазами. "Только мало" - и вытерла салфеткой струйку крови из уголка рта. "Солнце, но ведь почти ничего и не осталось", -терпеливо проговорил он. "Я знаю", -жалобно протянула она. "Но, может, ещё хоть кусочек? Пожалуйста…очень-очень хочется". Он вздохнул. "Там на один раз и осталось, любимая. На последний, понимаешь?" "Ага", -грустно вздохнула она. "Так мало…жаль, у тебя такое вкусное сердце. Самое-самое вкусное. Ты самый лучший. Я так тебя люблю".

"Я тоже тебя люблю. Можно твою сигарету?"

"Они с ментолом."

"Да какая разница".

Он вышел на балкон и затянулся холодным ментоловым дымом. "Ну вот почти и все", сказал он засыпающему Городу. "Ты извини, но осталось только на раз. Ну, может, на два. И все - как мне жить без сердца? Так что я скоро уйду…ты тут не скучай без меня, ладно? И позаботься о ней, хорошо? Она же не виновата, она хочет как лучше. И я ведь её люблю…"

Он затянулся ещё раз и подумал, как хорошо, что это не последняя сигарета. "Я бы тогда стоял, пытался ей насладиться как-то особому", думал о чем-то грустном. Пафосно так, сентиментально. "А сейчас я просто курю, потому что впереди есть ещё немного жизни, немного времени, которое можно тратить. Хотя бы на то, чтобы просто курить."

Он бросил окурок, и тот маленькой звездочкой полетел с балкона. В этот момент что-то острое ударило его под лопатку. Резкая боль парализовала его тело, он не мог пошевелиться, а острые птичьи когти сжали его сердце и выдрали наружу. Он согнулся от боли, и что-то сильно толкнуло его через стекло, вниз, к Городу, на холодную улицу. В полете он перевернулся на спину и увидел, что она держит в руке последний кусок его сердца. Она улыбнулась ему самой красивой и самой любящей из улыбок.

Он упал на промерзший асфальт и битое стекло. Дыра в спине точно накрыла недокуренный им бычок, и тот сжигал живое мясо. Все его кости были переломаны, гниющая боль пульсировала во всем теле, он не мог пошевелиться - но он был жив, пока живо было сердце. "Я люблю тебя",- прошептал он, глядя на единственный огонек высоко вверху - окно кухни. "Доедай, и я, наконец, высплюсь", -подумал он, коченея от холода. Но время шло, свет в окне погас, а он все дышал и дышал, и его волосы покрывались инеем.. "Наверное, ты оставила немного на потом, любимая. Глупая…я бы и так отдал тебе все до конца, неужели ты не поняла, любимая? Просто я не хотел, чтобы у тебя заболел животик…только и всего. А ты меня опять не поняла",- думал он, и корчился от холода, и сгорал от боли в переломанных костях, и шептал вверх - "любимая, любимая, люблю тебя…"

Последний кусочек сердца она съела на завтрак. Он умер с открытыми глазами, улыбаясь, и его улыбка немного растопила холодное февральское небо